цяпер ужо Броўка з сяброўкай =)

у Настачцы цяпер пячатка у пашпарце, пярсцёнак на безыменным пальцы і новае прозвішча...
усё як трэба
а рэстарацыі, феерверкі і іншы вясельны пафас нам не патрэбны =))

---

дзе прыгажосць?

"Я-а-а... ў шоку ад гэтых рускіх" (с)
тыя, хто глядзеў фінал конкурса "Міс Свету-2008", мяне зразумеюць...
чулі, якую лухту несла расіянка, якая стала пераможцай конкурса? Во-во, праўду нашыя каментатары сказалі: такое ўражанне, што яна і па-руску не асабліва, не тое, што па-ангельску...
Дый знешне яна... падобна да Агурбаш у маладосці. Там былі й значна прыгажэйшыя...
А як можна было не заўважыць Волю Хіжынкову, я наогул не разумею...
вось вы только параўнайце!

---

как встретішь новый год отношеній, так его і проведешь...

ссора накануне годовщины итак не предвещала ничего хорошего.
Он хотел порвать. Красиво: ровно год, такая дата... Сказал, что эти два дня не скучал и сделал из этого соответствующие выводы.
Нет, я эти выводы не разбила в крах.
Но и не отпустила его. Опять.
И буду делать это снова и снова.
Потому что, хоть он и считает это глупой девчачьей привязанностью, я чувствую, что это гораздо больше.
Ведь любовь тоже бывает разной. Пусть она у меня и такая - спокойная, доверительная, как супружеская.

когда вконтакте мы поставили статус Женаты, посыпались вопросы и удивленные реплики. В конце концов мне пришлось ответить на них. Я спросила у любимого, какую легенду кинуть в пасть жаждущих развлечений голодных сплетников. И он сказал: мы поженились в Мексике, в пустыне, где ветер разгоняет песок и редко где встретишь живую душу...
Так родилась эта история.

Дело было в Мексике, в час заката, небольшой ветерок разгонял душный воздух, запутывая в волосах красный песок. Эти вездесущие крупинки были везде: забивались даже в сандалии страдающего плоскостопием жениха, щекотали в носу у невесты, отчего она постоянно чихала, даже произнося заветное "да", и скрипели на зубах стареющей четы свидетелей-вампиров - лысенького инвалида без почки Хулио и слепой Терезы... Надежные ребята, хоть и много крови попили в своей жизни. Они поставили такие же красные, как песок, крестики в свидетельстве, после чего Хулио сверкнул обоими глазами (за себя и Терезу), взял шершавую руку жены (она его постоянно упрекала за то, что он не подарил ей вечную жизнь до того, как появились первые морщины) и они полетели вниз с обрыва...
и тогда я подумала: "Любовь - это тот же красный песок. Он вроде бы и мешается, не дает дышать, пролазит во все щели. Он постоянно каким-то чудным образом оказывается на простынях и колет голую кожу. Но ведь без него что бы мы чувствовали? Просто простыни, просто воздух, просто поцелуй... "
И еще... Если Земле суждено стать такой же, как Марс, - значит она погибнет от Любви. Ведь там столько красного песка!

---

природный балланс?

сегодня по НТВ показали видеозапись на любительскую камеру, как героический пес, рискуя собственной жизнью, словно боевого товарища с поля боя, тащил с автомобильной трасы на обочину другого тяжелораненого пса (видимо, сбитого машиной).А вокруг туда-сюда сновали на бешеной скорости железные убийцы, за рулем которых сидели люди...
Собаки спасают собак, кошки играют на рояле, крысы узнают друзей по походке. Животные очеловечиваются. А люди... звереют....

---

в одиночестве нет ничего хорошего

Ссора с любимым - говорят, это проверка на прочность. А потом зато так здорово мириться. Знаю, бывали у нас такие ссоры.
На этот раз поводом стал мой характер скандалистки. Я, в принципе, согласна. но моя вспыльчивость вполне объяснима - дни критические. А вот его нетерпимость и отсутствие понимания - это серьезно (((
вчера напереживалась, наревелась.
Сегодня с утра опухшая на работу приехала и, толи оттого, что уже устала переживать, толи еще отчего-то так влилась в работу... Вообщем, время незаметно пролетело. В обеденный перерыв ходила в магазин за булочкой, а там у входа девушка продавала крысят. я не удержалась и купила одного малыша. Сейчас у меня на плече сидит. А рядом, на столе кот отвернулся и в ус не дует =))
вот такая картинка получается ))

---

сопли

опять проверка на гордость
и опять, наверное, не пройду
просто очень боюсь потерять то, что так тяжело далось. То, чего у меня никогда раньше по-настоящему не было

---

Реклама вредит здоровью домашних животных, по крайней мере, моего кота так точно
когда мы дружно смотрим телевизор, то, соответственно, все внимание направлено на то, что по ящику показывают...
но когда врубается реклама... - Рыжуля, иди ко мне, дай я тебя потискаю!.. ))

---

как ножом по сердцу...

Написала недавно материал по итогам своего опроса молодых специалистов.
легко так писался, такой гладкий получился, столько мыслей! И даже удалось отстоять несколько моментов критических...
и вот сегодня,
из-за того, что нужно в полосу к материалу поставить фотографии опрошенных ребят, пришлось вырезать 80 строк!!! Это же... это же... ай..
вообщем я почти рыдала.
приду в себя, может, тогда размещу все целиком тут.
а еще сегодня с нашим сотрудником рекламного отдела 2 часа проводили акцию подписки в одном из городских почтовых отделений. Всего только 5 человек подписались (( А сколько всего мы наслушались в свой адрес. Вот я правда не понимаю: бывают конечно всякие обстоятельства, но винить в своих бедах плохую власть или еще кого-то, если ты сам пальцем о палец не ударил, чтобы улучшить свое положение, не перестал пить, бездельничать... такие люди просто не имеют права. ИМХО.
А теперь хорошая новость - у нашей газеты появился сайт!
вот и адрес - www.nspaper.info
буду рада вашим комментариям! спасибо!

---

ON AIR

"первый-первый! Я Второй, на связі!" )))
Завтра милый купит двое наушников с микрофонами и будем терь болтать не в чате или агенте, а уже слыша голоса друг друга... ммм!..

А еще в прошлое воскресенье отказалась от поездки в Оршу, где хотела встретиться с одногруппницами. Все из-за работы. Накануне и.о. главного редактора, пробежав глазами по моемй материалу про пенсии (я его больше недели "рожала", сказала, что, в целом, неплохо, но "ты забыла, в какой газете работаешь и в какой стране живешь"... Вот так...
Не понимаю я: сама ведь говорила на летучке: нам нужны "ОСТРЫЕ" материалы, КРИТИКА - НАТЕ, ПОЛУЧИТЕ.
И тут выясняется, что у критики нужно клыки пообтесывать, острые углы срезать...
Потому, уважаемые читатели, вашему внимаю представляется черновой вариант, так сказать, полный и без купюр))

Выживая, доживают…

Обещают пенсии повысить
К концу года или, может, жизни.
Только изобилия не жди:
Жизнь почти осталась позади…

К. Калина «Есть ли жизнь на пенсии?» (СамиздатЪ)

Средняя пенсия у мужчин в Германии — 1391 евро, у женщин — 1115 евро. Если говорить о близкой к нам Польше, то пенсионер там получает в среднем около 500 евро. В России, как минимум, в 5 раз меньше. Поэтому европейцы после выхода на пенсию отправляются путешествовать по мИру, а русские — пО миру. Так утверждает российская пресса. А что же белорусы?
Из жителей всех стран бывшего Советского Союза больше всего денег на будущую пенсию отчисляют именно они. В нашей стране насчитывается 2,5 миллиона получателей пенсий. Примерно треть фонда зарплаты уходит на выплаты тем, кто уже вышел на заслуженный отдых, – в целом 820 млрд. рублей в месяц по стране. Но если сейчас на одного пенсионера приходится 2 человека трудоспособного возраста, то уже через несколько лет это соотношение будет один к одному.
Власти уверяют: о пенсионерах в Беларуси заботятся. С 1 ноября этого года вошел в силу Указ Президента Беларуси №552, по которому размеры трудовых пенсий по возрасту, в среднем, возросли на 9,3%. В итоге, как сообщается на официальном сайте Министерства труда и соцзащиты, средняя пенсия всех видов в этом месяце составляет 328 тысяч 202 рубля, трудовая – 301 тысячу 624 рубля, по возрасту (с учетом доплаты к ней) – 171 тысячу 511 рублей. Пенсия в стране, в самом деле, растет, однако темпы этого роста явно не успевают за стремящимися ввысь ценами на товары и услуги. Так можно ли прожить на пенсию? Чтобы найти ответ, корреспондент «НС» провела небольшой опрос среди пожилого населения Витебска.
* * *
Баба Маша просит милостыню у входа в одну из церквей города. На вид старушке под 80 лет. Всю жизнь она проработала в колхозе. Теперь получает пенсию около 250 тысяч рублей. В ответ на вопрос: «Как же вы выживаете?» получаем целый поток жалоб и ругательств. Из обрывков фраз становится ясно, что трудовую книжку старушка в результате переезда потеряла, сын погиб, помочь некому. На подаяния баба Маша покупает хлеб и молоко. Вкус мяса она давно забыла, что такое бананы-апельсины, по всей видимости, никогда и не знала.
С трудовыми книжками, кстати, и правда, беда. Достаточно случаев, когда, по разным причинам, из трудового стажа пропадали 3-5, а то и все 10 лет. По закону работники отдела кадров должны помогать человеку предпенсионного возраста в сборе необходимых документов. Ведь далеко не всегда и все работники производства, труженики села знают свои права и обязанности. И в итоге остаются без высокого индивидуального коэффициента заработка. Так случилось и с Галиной Васильевной, ветераном труда. Отдав 15 лет ОАО «КИМ», она ушла в колхоз, где работала более 10 лет. Но несколько из них так и не попали в трудовую книжку. Оригинал сгорел во время пожара в колхозе, а из дубликата, выданного позже, чудесным образом исчезло несколько лет. И никто тогда не подсказал женщине, что она имела полное право обратиться в комиссию по назначению пенсии с двумя свидетелями. Оставшееся до 55 лет время Галина Васильевна работала дворником. Но из-за конфликта с одним из жильцов дома, ей не удалось доработать до пенсии полгода – уволили. И опять же никто не подсказал, что оставшиеся 6 месяцев она могла получать пособие по безработице. Если бы не сожитель Станислав Михайлович, говорит Галина Васильевна, пропала бы. Сейчас женщина получает пенсию около 230 тысяч рублей. За свою однокомнатную квартирку она заплатила в октябре 41 тысячу, еще 10 – за свет и 5 – за газ. Итого на жизнь ей остается по 5800 в день. Хватает, чтобы купить хлеба, молока, масла. Иногда каких-нибудь мясных обрезков на рынке, подешевле. И то, если обратиться к знакомым продавцам, как постоянный «клиент». А ведь нужны еще предметы и средства бытовой химии, лекарства. «Плюс» сколько теперь на проезд уходит, после отмены льгот… Вот и объединились два одиноких человека, чтобы как-то выжить. Станислав Михайлович, тоже ветеран труда с 38-летним стажем, получает среднюю пенсию – около 350 тысяч. Чтобы заработать средства на всякие непредвиденные расходы, типа ремонта поломанного телефона, Станислав и Галина стоят иногда возле Смоленского рынка, где продают разные старые вещи: пульт от игровой приставки, дверную щеколду, пленочный фотоаппарат-мыльницу…
Здесь же, у входа на рынок, торгуют цветами, разными закатками другие бабули. Подходим к ним. Алиса Алескеевна к своим 70 годам сохранила отличное здоровье. К тому же совершенно не притязательна в еде. Потому, живя вместе с дочкой и девятилетним внуком в частном доме с огородом и небольшим хозяйством, пенсии в размере 362 тысяч ей хватает. Даже зимой, когда за газ в месяц приходится отдавать под сто тысяч рублей. Да и глядя на женщину, нельзя сказать, что ей плохо живется. Из общей толпы торгующих она выделяется прямой осанкой и симпатичной шубкой из натурального меха, правда, изрядно поношенной.
_ Это мне невестка подарила, – заметив, что ее внешний вид привлек внимание, отвечает Алиса Алексеевна. – Такова участь пожилых – донашивать старье.
К разговору подключаются и остальные «торговки». И сыпятся фразы: «пережила инсульт», «полпенсии на лекарства уходит», «торговать не дают, гоняют, собак натравливают». И все сводится к двум, казалось бы противоположным заключениям: если бы на пенсию можно было прожить, старики бы не занимались рыночной торговлей, но вместе с тем, все собеседницы обратили внимание на то, что им много не надо, заботиться нужно о молодых…
Ту же мысль мы услышали и от бабы Зины, которую повстречали в центре города, где она продавала яблоки. Баба Зина уже более 20 лет на пенсии, всю жизнь проработала лаборантом на радиозаводе, по сути, на вредном производстве. Потому и пенсия ее – 420 тысяч. Хватает, чтобы себя прокормить и внучке, что живет в Украине, помочь. Небольшой дачный участок дохода не приносит, тем более что и здоровье уже не позволяет много в земле копаться. Даже яблоки продавать решила просто потому, что жалко: такой богатый урожай, и пропадает.
* * *
Торговля семечками и овощами – наиболее частый способ заработать хоть какую-то дополнительную копейку к пенсии. Некоторые старики, те, что поздоровее, устраиваются дворниками с зарплатой от 200 до 400 тысяч рублей (если повезет – в некоторых ЖРЭТах даже до 600 тысяч), сторожами-вахтерами — от 300 до 500 тысяч, лифтерами — от 250 до 300 тысяч рублей в месяц. На более благородные должности им путь закрыт. Как сказали в городской службе занятости, работодатели не желают брать на работу людей уже после 45 лет, что уж говорить о стариках.
Оценивая такое положение вещей, многие пожилые работники, занимающие, в целом, неплохую должность и получающие приличную зарплату, держаться за свое рабочее место, как за спасательный круг. Сегодня 22% всех пенсионеров Беларуси продолжают работать, получая и зарплату, и пенсию. Правда, она ниже, чем обычная. Любопытно, что по итогам опроса, проведенного в октябре-ноябре 2007 года исследовательским центром Института предпринимательства и менеджмента (ИПМ), около 70% опрошенных респондентов 18-75 лет выступают за те или иные ограничения в работе пенсионеров. И еще 25% полагают, что пенсионеры не должны занимать руководящие посты.
Нередко можно увидеть 55-60-летних сотрудников и среди педработников. Учитель, отработав в системе образования более 30 лет, получает трудовую пенсию 400 тысяч (плюс-минус 10 тысяч). Например, учитель русского и белорусского языков и литературы Раиса Васильевна, выйдя на пенсию, хоть и покинула школу, но на отдых не ушла. Устроилась преподавателем на подготовительные курсы в один из вузов, работает по две смены в день с перерывом на обед. И все это ради 450 тысяч зарплаты. На вопрос «А стоит ли это того?» она лишь пожимает плечами, мол, что еще остается делать, если она не хочет довольствоваться только «хлебом с маслом» за 400 тысяч пенсии. Нужно ведь на что-то обувь к зиме купить, если старая пара износилась, в театр сходить, методичек, книг новых приобрести…
В школах области на сегодняшний день работают 5,7% сотрудников пенсионного возраста. Но и их скоро попросят уступить место молодым, ведь количество учеников уменьшается с каждым годом. В 2010 году будет в два раза меньше выпускников, чем в этом. И бывшие учителя со своим богатым опытом и небольшой пенсией останутся не у дел.
Впрочем, деньги не единственная причина, по которой некоторые пожилые люди не хотят уходить на пенсию. Многие из них одиноки, и работа становится практически смыслом жизни. А кто-то является настолько хорошим специалистом на предприятии, что начальство не хочет отпускать ценного сотрудника. Например, у Марии Ивановны в возрасте 57 лет есть несколько поводов не уходить на пенсию. Хотя работа на ответственной должности отнимает много сил, она ей нравится. Недаром женщина отдала профессии более 30 лет, став незаменимым специалистом. Ключевое слово здесь – «незаменимый». Молодежь надолго не задерживается в этом учреждении (Мария Ивановна просила не указывать место работы), а ведь опыт приходит со временем. Кроме того, женщина живет в пригороде Витебска в частном доме с семьей дочери. Дом нуждается в ремонте, и около половины зарабатываемых средств уходит на его отделку. При этом остаются деньги, чтобы приодеться, прихорошиться, вкусненьким побаловать себя и внука.
* * *
«Шиковать» из числа неработающих пенсионеров могут себе позволить разве что бывшие госслужащие, военные, сотрудники правоохранительных органов. Вот уж кто действительно живет на пенсии по-европейски: они путешествуют, увлекаются коллекционированием дорогого антиквариата, а иногда даже начинают свой бизнес. Порядок выплаты пенсий для госслужащих, в соответствии с новым законом «О государственной службе в Республике Беларусь», устанавливается более льготный, чем для простых граждан. Согласно статье 54, «пенсия за выслугу лет госслужащим назначается в размере 40% от заработной платы за любые 5 лет подряд из последних 15 лет работы на государственных должностях. За каждый полный год стажа госслужбы свыше 20 лет размер пенсии увеличивается на 2 процента заработной платы. При этом общая сума пенсии не может превышать 50% зарплаты государственного служащего». При таком порядке получения зарплаты и пенсии каждый из чиновников будет стараться удержаться на максимально высокой должности, как минимум, 5 лет, чтобы потом спокойно получать щедрую пенсию за счет отчислений рабочего класса.
Несколько ниже, чем у госслужащих, пенсия инвалидов и ветеранов Великой отечественной войны. Впрочем, их самих и осталось-то совсем немного. Государство позаботилось о том, чтобы у этих людей были квартиры, льготы на оплату коммунальных услуг и многое другое. Вот только не хватает доживающим свой век старикам внимания и хорошего слушателя, чтобы было кому передать память о прожитом. Римма Тимофеевна, которая в войну вместе с другими подростками занималась разминированием полей, перешагнула недавно 80-летний рубеж. На пенсию она не жалуется: на все хватает. Накопив за несколько месяцев денег, купила новую стиральную машину. За прошедшие пару-тройку лет ее однокомнатная квартира «обросла» холодильником, газовой плитой, теплыми одеялами и еще много чем. Только самостоятельно пользоваться многими из появившихся к закату жизни благ Римма Тимофеевна не может. Скачки давления, ревматизм и несколько инсультов – вот лишь часть списка «болячек». Более пяти лет пенсионерка не выходит на улицу. Хорошо, что есть дочь и внуки, которые живут неподалеку, приходят, чтобы приготовить еду, постирать белье, прибраться в квартире, спросить о самочувствии… Теперь уже больше по привычке, ведь ничего нового они не слышат. А Римме Тимофеевне ой как хочется поговорить! Раньше каждое 9 Мая, 1 октября (День пожилого человека) были для нее настоящими праздниками. Отправляя дочь или внуков в магазин, она всегда заказывала вкусных конфет, чтобы было чем угостить современных «тимуровцев», которые приходили поздравить ее, ветерана войны. Теперь кроме родных и медработников она никого не ждет…
Так сложилось, что вместе с тем, как растут вниз пожилые люди, «заземляются» и их амбиции. При тех запросах, которые есть у большинства пожилых людей, на пенсию можно выжить. А вот жить…
Разве это правильно, если честно работая на государство, к пенсии у человека остается только один путь – доживать? Разве нормально то, что юноши и девушки должны думать о том, как обеспечить себе беззаботную старость вместо того, чтобы наслаждаться молодостью? Необходимость реформ видит не только народ, но и власть. В конце концов, это на нее возложена задача сделать так, чтобы у новых поколений пенсионеров не возникал вопрос «можно ли жить на пенсию?».

---

мне дали целую полосу - УРА!

За Витебск сражались даже с быками

16 ноября телезрители канала ОНТ в напряжении ожидали, кто станет победителем проекта «Битва городов»: Брест или же Витебск. Эти команды оказались самыми сильными и выносливыми и готовы были в буквальном смысле биться до последнего. Но в заключительном турнире («Эстафета»), когда нужно было подниматься в гору на 10-метровую высоту только с помощью рук, трое силачей из культурной столицы республики все же вырвали победу у брестчан. Команда Витебска получила главный приз проекта – 50 миллионов белорусских рублей и право представлять Беларусь в международной игре «Битва городов».
«Битва городов» – это популярное во многих странах мира захватывающее спортивно-развлекательного шоу. На российском канале оно известно как «Большие гонки». Идея веселого состязания между странами впервые пришла в голову бывшему Президенту Франции Шарлю де Голлю. Генерал хотел объединить молодежь Европы и укрепить дружбу между жителями разных городов. Премьера игры состоялась в 1962 году, а к 2005 году она выходила более чем в 30 странах мира.
Учитывая огромный интерес и популярность проекта, было решено создать свою национальную версию игры, собрав шесть команд со всех областей Беларуси.
Наш корреспондент решил познакомиться с героями команды Витебска и узнать подробности их участия в проекте.
А начиналось все… с тренера.
Мастер спорта СССР по десятиборью, директор учебно-методического центра физического воспитания в Витебске Петр Иванов одним из первых узнал о наборе людей для участия в проекте. Когда в облисполком пришел запрос с телеканала ОНТ, начальник управления по физической культуре и спорту Сергей Марченко поручил Петру Михайловичу набрать 45 человек – от чемпионов мира до простых спортсменов – для дальнейшего «кастинга». Сам десятиборец подал заявку в качестве члена команды, но на телеканале в нем распознали талант организатора и предложили роль тренера.
– Для меня, как капитана, – признается Петр Иванов, – самое трудное было – сплотить команду и настроить ребят только на победу. На меньшее, как настоящий спортсмен, я и не рассчитывал. Особенно волновался из-за «звезд» – Ларисы Грибалевой и Алексея Хлестова. Во-первых, они не спортсмены, ко многому не готовы. Во-вторых, есть все-таки стереотип, что «звезды» капризничают. Но Лариса и Алексей оказались настоящими бойцами, и наша победа – это и их заслуга тоже.
Оказывается, подготовка команды к проекту заняла полтора месяца. Участники тренировались в Витебске. Они уже приблизительно знали, что их ожидает на спортивной площадке, поскольку их предупредили, что все задания близки к соревнованиям в «Больших гонках». Но, конечно, потренироваться проходить те же «Адские жернова» или полосу препятствий у ребят не было возможности. Не говоря уже о конкурсе с быками… Именно потому, кстати, съемки и проходят во Франции, в местечке Конкарно на побережье де ля Форе, ведь там есть специально оборудованная арена, съемочная площадка и все условия для проведения игры.
Успех Витебска, как считает капитан и все участники, – в необыкновенной сплоченности, а также в правильном распределении заданий между игроками команды. Да и в самом отборе спортсменов для проекта, кстати, тоже. Нужны были маленькие и высокие, быстрые и сильные – чтобы было кого выставить на каждый конкурс. Кастинг проходил в Витебске, куда приехали руководитель проекта Сергей Хомич и администрация канала ОНТ. Участники признаются, что для игры выбирали не просто спортивных, но еще и общительных, улыбчивых и симпатичных внешне. Кроме того, нужны были люди разных профессий. Потому посчастливилось тем, кто «в миру» работает учителем физики (Дмитрий Прудников), мастером в РУП «Городокрайгаз» (Виталий Дубовец), бригадиром на Витебском отделении «Белорусской железной дороги» (Денис Крупнов), бухгалтером там же (Татьяна Иванова), экономистом отдела физкультуры и спорта (Юлия Сафонова-Курч), тренером-преподавателем (Виктория Березюк), госслужащим (Вячеслав Богушевич). К этой компании подключились тренер по кикбоксингу и таиландскому боксу Виталий Степанов, пенсионер МВД, мастер спорта международного класса по троеборью, призер Игр доброй воли Владимир Володько и студент 5 курса Витебского технологического университета Артем Бабенок. Вот те герои, которым повезло попасть на проект, чтобы «пощекотать нервы» себе и болельщикам.
– Я хоть сам не участвовал в конкурсах, но очень переживал за всех и каждого в отдельности, – рассказывает Петр Иванов. – Кроме наших болельщиков на съемочную площадку приходили «поглазеть» французы. Сперва просто ради хорошей и зрелищной игры, но потом втягивались и уже находили себе любимцев. Так или иначе, многие французы признали, что впервые за время существования проекта сталкиваются с таким упорством и выносливостью, которые проявили белорусы.
Между прочим, все игры, которые телезрители смотрели на протяжении более полутора месяцев, были отсняты за 3 (!) дня. То есть в день (а точнее, в ночь, так как съемки начинались где-то в 20.00, а заканчивались под утро) успевали сыграть по три турнира.
Как рассказывает Татьяна Иванова, всех спортсменов перед игрой попросили написать что-то вроде завещания, кому выплатить страховку в случае… чего. Кстати, вероятно, именно поэтому один из отобранных участников вскоре отказался ехать, и на его место, по предложению Артема Бабенка, взяли Диму Прудникова, который сперва не прошел кастинг. Именно эта тройка мастеров по армреслингу и гиревому спорту (вместе с Денисом Крупновым) принесла победу в финальном конкурсе «Эстафета».
– Узнав про страховку, мы сперва даже опешили – говорит Татьяна. – Но спортсмены привыкли рисковать. А все участники проекта, за исключением «звезд», серьезно занимаются каким-либо видом спорта. Например, мы с Юлей Сафоновой-Курч и Викой Березюк профессиональные пловчихи.
Впрочем, несмотря на большой риск, весь состав витебской команды отделался только ушибами и ссадинами, в отличие от некоторых других участников. Певицу Ирину Дорофееву, например, после одного из конкурсов выносили с площадки на носилках. Для тех, кто не следил за проектом, немного поясним, в чем же заключалась игра. Каждый ее тур состоял из шести конкурсов, требующих не только ловкости, хорошей физической подготовки, но и отчаянной смелости. В некоторых состязаниях игрокам приходилось облачаться в забавные, но довольно тяжелые костюмы – до 50 килограмм. А ведь в них еще нужно было преодолеть дистанцию с препятствиями! Главной «изюминкой» проекта «Битва городов» были конкурсы с быками. В каждой игре участникам команд дважды приходилось встретиться на арене с не очень-то дружелюбными животными. И хотя на концах рогов у быков были надеты набалдашники, да и сами они были еще молоденькими, но все же... Как рассказывают девушки из команды Витебска, их самих не пустили участвовать в этом конкурсе (не положено по правилам игры), и им оставалось только переживать за мужчин.
Впрочем, именно среди витеблян нашелся единственный человек на проекте, который сумел «договориться» с быками. Виталий Степанов не боялся принимать удары зверя на себя, отвлекая его от других участников команды. Когда на одном из турниров Виталий «заработал» несколько серьезных ран, ему даже предлагали зашить их в больнице, но он отказался и попросил только «йодиком замазать»…
– Каждый выход на арену – это всплеск адреналина, – комментирует сам Виталий. – Мне нравится чувство опасности, нравится преодолевать свой страх. Я очень благодарен судьбе, что попал на этот проект.
За свою страсть к боям с быками спортсмен получил в команде прозвище Red Bull (в переводе с английского – красный бык; так называется энергетический напиток). И во время командного обсуждения каждого конкурса, когда решалось, кто какие задания будет выполнять, ребята добавляли «если Виталик останется живой…».
Вообще, как рассказывают Татьяна и Юлия, очень многое не вошло в телевизионную версию. Зрители видели на экранах только спорт. Большая часть эмоций, репетиций, обсуждений и некоторых забавных моментов с конкурсов осталась за кадром. Например, был конкурс, в котором парню из команды завязывали глаза, а на голову надевали ведро, так чтобы он ничего не видел и плохо слышал. Его задача была – собрать овощи, разбросанные по арене. В эфир не попали моменты, когда двое «слепых» участников забрели в ряды болельщиков, натыкаясь вместо овощей на человеческие плечи, руки и головы. Не видели зрители и того, насколько мокрыми Алексей Хлестов и Артем Бабенок вылазили из бочек, в которые во время конкурса вонзали свои рога быки. Не слышали того, как отборными словечками «покрывала» Лариса Грибалева Славу Богушевича, который исполнял роль задней части лошади в одном из самых травматичных конкурсов с двумя круглыми помостами. Внутренний круг крутился в одну сторону, внешний – в другую. Ларисе, облаченной в громоздкий костюм, нужно было пересечь это «поле» верхом на коне, который состоял из двух игроков. Певица буквально зубами впилась в гриву коня, а чтобы забраться на него после падения, не стесняясь в выражениях, кричала высоченному Славе, чтобы он согнул колени. Короче, «звезды» отлично влились в команду, заразились от остальных участников спортивным запалом и волей к победе. Вместе с остальными проводили время, завтракали. И сейчас перезваниваются, встречаются.
Несмотря на то, что ведущая шоу Люся Лущик заявила, будто за весь проект не видела ни моря, ни магазинов, многие игроки Витебска успели даже искупаться пусть и в холодных волнах. И набраться других впечатлений. Например, от дороги во Францию и обратно, которая длилась почти по трое суток. Три автобуса, на которых добирались до места назначения участники и съемочная группа, пересекли территорию Польши, Германии, Чехии, Австрии, Италии. Татьяна Иванова говорит, что была поражена, впервые увидев настоящие горы со снежными вершинами. По обратной дороге автобусы совершили девятичасовую остановку в Вене, где в это время как раз шла подготовка к футбольному чемпионату Европы. Но самые незабываемые впечатления остались от поездки в Канны. Когда участники только приехали во Францию, им дали еще один день на адаптацию. Наши витеблянки воспользовались этой возможностью и напросились со съемочной группой на закрытие известного кинофестиваля. Посмотреть воочию на шикарные виллы и яхты, красную дорожку, на все это столпотворение, которое значительно отличается от «Славянского базара» своим великолепием и дороговизной, – впечатления настолько же яркие, как и само участие в проекте.
Вся витебская команда с нетерпением ожидает международной игры. Правда, как нам стало известно, французы повысили цену за предоставление площадки, потому участие Беларуси теперь под большим вопросом. Но, как сказал тренер команды Петр Иванов, он надеется, что все разрешится: в феврале ему позвонят и дадут команду начать подготовку к игре. Будем болеть за наших!

---

я и время

недавно заметила, что изменилось мое восприятие времени:
раньше оно или стремительно летело, или еле тянулось...
теперь... его просто нет.
Есть сейчас + мои мысли, переживания, задумки + маленькая такая тактическая цель, которой очень ждешь, но не с нетерпением, а просто она есть где-то впереди и греет...
а времени нет. точнее чувства времени.
И от этого ощущение, что будешь жить вечно

---

мгновения осени

осень - это тишина
наверное, потому я ее все больше начинаю ценить с каждым годом...
не дождливую, конечно, а золотую с шуршанием листвы под ногами и солнечными бликами, запутавшимися в водовороте листьев.
в такой осени нет умирания, а есть надежда, обещание...

---

выходные - как много в этом слове

неделя завершилась на позитиве
гип-гип УРРРРА!!!
пойду на пижама-пати в узком кругу
только найду че-нить вместо пижамы, которой нет)))

---

Будулай вернулся

ЫЫЫЫЫ!!
А вот і я)))

появілось желаніе напісать.
я, конечно, понимала, что надо будет много работать, но не думала, что буду так уставать...
жизнь вроде бы и интрересная, насыщенная событиями, знакомствами, но... Всегда есть какое-то НО.
У меня пропал интерес к людям. Это ужасно! Особенно для журналиста. И я чаще сомневаюсь в себе, в своих знаниях и реальных возможностях - что тоже не есть гуд. У меня даже моя извечная язвительность и ироничность пропали - осталась одна раздражительность.
Сложно, знаете ли, работать в газета, основная функция которой - формировать общественное мнение.
И главное - газета живет один день. Люди прочтут ее и выкинут, ну, в лучшем случае, завернут в нее бабушкины пирожки или мамины бутерброды. А в худшем, за неимением туалетной бумаги,...
А самое обидное, когда любимый человек, вместо того, чтобы поддержать, тычет этой правдой в глаза: мол, кто сейчас вообще прессу читает. Разве что "Комсомолку"...

В свете всего вышеизложенного, я решила попробовать писать для нашего городского интернет-портала на молодежную и культурную тематику.

news.vitebsk.cc/2008/09/25/muzyikalnyiy-epatazh...
тут вы можете прочесть первую пробу пера в интернет-журналистике...
буду рада любым комментариям.

---

Улица Арлекина

— Если я вам что то скажу — вы не будете смеяться? Впрочем, нет, вы не будете… Представьте себе, что вам, для того чтобы заниматься своим.., делом, своим ремеслом, пришлось бы вообразить нечто такое, чего на самом деле не существует, — вообразить некоего человека. Вы понимаете, это всего лишь выдумка, полет фантазии, не более. Но однажды…
— Что — однажды?
Мистер Саттертуэйт почувствовал живейший интерес.
— Однажды ваша фантазия оживает! То, что вы раньше себе лишь представляли, чего на самом деле не может быть, оказывается реальностью… Что это, безумие? Скажите мне, мистер Саттертуэйт, безумие это — или вы тоже верите, что такое возможно?..

по какой-то странной причине этот рассказ Агаты Кристи некогда врезался мне в память... Он... как будто про каждого, хоть и полон мистики. Прочтите!

Мистер Саттертуэйт так до конца и не понимал, что заставляет его ездить к Денменам. То были люди не его круга. Они не принадлежали ни к высшему свету, ни к артистической элите — словом, самые заурядные обыватели. Мистер Саттертуэйт познакомился с ними в Биарицце и принял их приглашение. Приехав в гости, он тут же смертельно заскучал, однако вскоре почему то приехал опять и вот теперь едет снова.
Почему? — спрашивал он себя двадцать первого июня, выезжая из Лондона на своем «роллс ройсе».
Джону Денмену, человеку солидному и в деловом мире весьма уважаемому, было около сорока. Ничто не сближало его с мистером Саттертуэйтом — ни общество, в котором они общались, ни, тем более, взгляды на жизнь. В сфере своей деятельности он, пожалуй, был весьма неординарным человеком, однако вне ее был малоинтересен и начисто лишен воображения.
«Зачем я туда еду?» — опять спросил себя мистер Саттертуэйт, и единственный пришедший на ум ответ показался ему столь туманным и незначительным, что он почти не удостоил его вниманием. Ответ этот заключался всего навсего в следующем: его заинтересовала одна из комнат большого добротного дома Денменов, а именно гостиная миссис Денмен.
Нельзя сказать, чтобы она выражала индивидуальность своей хозяйки. Точнее, насколько мистер Саттертуэйт мог судить, — у этой женщины не было индивидуальности. Ему вообще до сих пор не встречались лица, до такой степени лишенные какого бы то ни было выражения. Он знал, что по происхождению она русская. В начале Первой мировой Джон Денмен оказался в России, воевал вместе с русскими, после революции едва успел унести ноги, привез с собой в Англию русскую беженку, оставшуюся без гроша, и, невзирая на недовольство родни, таки женился на ней.
Комната миссис Денмен сама по себе была ничем не примечательна. Она была обставлена крепкой, добротной мебелью стиля «хепплуайт» и подошла бы скорее мужчине, чем женщине. Лишь один предмет в ней решительно не соответствовал остальной обстановке: китайская лаковая ширма с росписью, выполненной в кремовых и розоватых тонах. Таким экспонатом мог бы гордиться любой музей. То была поистине редкостная вещь, мечта коллекционера.
Здесь, на сугубо английском фоне, она казалась совершенно неуместной. Ей бы служить главным украшением комнаты, в которой все прочие детали дополняли бы ее и перекликались бы с ней. И, однако же, мистер Саттертуэйт не мог упрекнуть Денменов в отсутствии вкуса: все остальное в доме было продумано до мелочей, все прекрасно сочеталось между собой.
Мистер Саттертуэйт тряхнул головой. Этот, казалось бы, пустяк почему то не давал ему покоя. Именно он, и ничто другое, по видимому, и заставлял мистера Саттертуэйта снова и снова возвращаться в этот дом. Может, эта китайская ширма в английской гостиной — всего лишь женская прихоть? Однако, вспоминая миссис Денмен, флегматичную женщину с несколько резковатыми чертами лица, правильно и без малейшего акцента говорящую по английски, мистер Саттертуэйт никак не мог связать ее образ с подобными капризами.
Машина наконец подкатила к дому, и мистер Саттертуэйт выбрался из нее, все еще размышляя о загадке китайской ширмы. Дом Денменов назывался «Эшмид» и занимал около пяти акров Мелтонской пустоши, что милях в тридцати от Лондона, на высоте около пятисот футов над уровнем моря. В этих краях оседают люди преимущественно солидные и респектабельные.
Дворецкий встретил мистера Саттертуэйта с надлежащим почтением. Мистер и миссис Денмен в настоящий момент отсутствуют, сообщил он, они на репетиции, но просят мистера Саттертуэйта до их возвращения чувствовать себя как дома.
Мистер Саттертуэйт кивнул и, вняв просьбе хозяев, направился в сад. Рассеянно оглядывая цветочные клумбы, он не спеша брел по тенистой дорожке и вскоре оказался возле каменной ограды с калиткой. Калитка была не заперта, мистер Саттертуэйт шагнул на улицу и огляделся.
Перед ним лежала прелестная улочка — зеленая, тенистая, с высокой живой изгородью по обе стороны — классическая сельская улочка, петляющая то вправо, то влево. Мистер Саттертуэйт припомнил штемпель на конверте: «Эшмид, улица Арлекина» — и местное ее название, когда то вскользь упомянутое миссис Денмен.
— Улица Арлекина, — тихонько пробормотал он. — Интересно…
Он свернул за угол.
Впоследствии он не раз спрашивал себя, почему, встретив за поворотом своего загадочного друга мистера Арли Кина, он почти не удивился. Они пожали друг другу руки.
— Стало быть, и вы здесь, — сказал мистер Саттертуэйт.
— Да, я тоже в гостях у Денменов, — ответил мистер Кин.
— Вы — в гостях?
— Да. Вас это удивляет?
— Н не то чтобы… — запнувшись, проговорил мистер Саттертуэйт. — Но мне кажется, вы нигде не гостите подолгу.
— Ровно столько, сколько нужно, — без улыбки сказал мистер Кин.
— Понимаю, — кивнул мистер Саттертуэйт. Несколько минут оба шли молча.
— Эта улочка — она… — начал мистер Саттертуэйт и смолк.
— Она моя.
— Я почему то так и подумал, — торопливо сказал мистер Саттертуэйт. — Но здесь называют ее еще и по другому: улица Влюбленных — слышали?
Мистер Кин кивнул.
— Впрочем, — мягко заметил он, — думаю, что улица Влюбленных найдется в каждой деревне.
— Вероятно, — вздохнул мистер Саттертуэйт. Внезапно он почувствовал, что сам он — старомодный, сморщенный, отживший свое человечек — лишний на этой улице, где с обеих сторон буйно разрастается и зеленеет молодая поросль.
— Куда же, интересно, она ведет? — неожиданно для себя спросил он.
— Куда ведет? А вот сюда.
За последним поворотом открылся обширный пустырь, а почти у самых их ног зияла глубокая мусорная яма. Там, на дне, блестели на солнце консервные банки, под ними виднелись, уже не блестящие, ржавые банки, старые ботинки, грязные обрывки газет и всякий ненужный хлам.
— Свалка! — негодующе воскликнул мистер Саттертуэйт и от волнения тяжело задышал.
— Иногда на свалке можно увидеть поистине прекрасные вещи, — усмехнулся мистер Кин.
— Знаю, знаю, — закивал мистер Саттертуэйт и чуть смущенно процитировал: — «И сказал Господь: принесите мне две вещи, самые прекрасные в этом городе…» Помните продолжение?
Мистер Кин кивнул.
Мистер Саттертуэйт перевел взгляд на полуразрушенный домик, прилепившийся над обрывом на самом краю ямы.
— Надо же было кому то построить дом в таком месте, — заметил он. — Представляю, какой у них был вид из окна.
— Думаю, в те годы свалки еще не было, — возразил мистер Кин. — По моему, здесь как раз жили Денмены, когда они только только поженились. Они перебрались в большой дом лишь после того, как родители умерли. А бывший их домик разрушился, когда здесь, на пустыре, начали разрабатывать карьер — но, как видите, так ничего и не разработали.
Они повернулись и пошли в обратную сторону. Мистер Саттертуэйт улыбнулся.
— Наверное, и правда, теплыми летними вечерами по этой улочке, обнявшись, бродят влюбленные…
— Вероятно.
— Влюбленные, — задумчиво повторил мистер Саттертуэйт. В тоне его не было традиционного смущения англичанина, рискнувшего заговорить о любви: очевидно, сказывалось присутствие мистера Кина. — Вы ведь немало сделали для влюбленных, да, мистер Кин?
Тот молча поклонился в ответ.
— Вы спасали их от страданий, более того — от смерти. И даже мертвых умели защитить.
— Все это делали вы — вы, а не я.
— Какая разница! — сказал мистер Саттертуэйт. — Какая разница! — настойчивее повторил он, ибо собеседник молчал. — Просто, — не знаю уж почему, — но вы предпочитаете действовать через меня, моими руками, и никогда не действуете напрямую.
— Иногда бывает, — сказал мистер Кин, и в голосе его послышались какие то новые, незнакомые нотки.
Мистер Саттертуэйт невольно поежился. «Похолодало, что ли?» — подумал он, однако солнце светило по прежнему ярко.
В этот момент из за поворота показалась девушка в розовом ситцевом платье — светловолосая, голубоглазая и очень миленькая. Мистер Саттертуэйт признал в ней Молли Стэнуэлл, которую встречал здесь и раньше. Она приветственно помахала ему рукой.
— Джон с Анной только что вернулись, — издали крикнула она. — Они знали, что вы должны вот вот приехать, но никак не могли пропустить репетицию.
— А что за репетиция? — спросил мистер Саттертуэйт.
— Сегодня вечером будет маскарад, или не знаю уж, как его назвать, — но с песнями и танцами, как положено. Мистер Мэнли — вы его, кажется, видели, у него тенор — так вот, он будет петь Пьеро, а я Пьеретту. Приедут двое профессиональных танцоров — на роли Арлекина и Коломбины, как вы понимаете… И еще будет большой хор девочек. Леди Рошеймер занималась с деревенскими девчонками — у нее просто талант по этой части. И музыка неплохая, хотя, по нынешнему, почти без мелодий… Клод Уикем — знаете такого композитора?
Мистер Саттертуэйт кивнул, ибо, как уже говорилось, он знал всех. Он многое знал и о Клоде Уикеме — восходящей звезде в мире музыки, и о леди Рошеймер — дородной еврейке, питавшей слабость к молодым людям от искусства. Он также все знал о сэре Леопольде Рошеймере, который хотел, чтобы его жена была счастлива, но, в отличие от большинства мужей, не мешал ей быть счастливой так, как ей самой хочется.
Клода Уикема они нашли за чаем у Денменов. Он непрерывно что то говорил, при этом запихивая в рот все без разбору и беспорядочно размахивая длинными белыми руками, которые у него, казалось, сгибались в обе стороны. Глаза композитора близоруко щурились из за больших очков в роговой оправе.
Джон Денмен, крепкий цветущий мужчина, разве что чуточку расположенный к полноте, тоскливо выслушивал его рассуждения. С появлением двух друзей музыкант переключился на мистера Саттертуэйта как более благодарного слушателя. Анна Денмен тихо сидела за чайником. Лицо ее, как всегда, ничего не выражало.
Мистер Саттертуэйт украдкой взглянул на хозяйку. Высокая, худощавая, даже чересчур. У нее были черные волосы с пробором посередине, широкоскулое лицо без тени косметики, обветренная кожа, — видно, что эта женщина не привыкла с утра до вечера заниматься своей наружностью. С виду безжизненная, неподвижная, как манекен, — и все же…
«У нее совсем не простое лицо, — подумал мистер Саттертуэйт. — В нем что то есть… Есть — и в то же время нет! Что то тут не так! Что то не так».
— Прошу прощения, что вы сказали? — спросил он у Клода Уикема.
Клод Уикем, обожавший звук собственного голоса, с удовольствием начал свою тираду сначала.
— Россия, — заявил он, — вот единственная страна в мире, достойная внимания. Они не побоялись, пошли на эксперимент! Да, пусть это был эксперимент над человеческими жизнями — но ведь эксперимент же! И это прекрасно!.. — Он затолкал в рот бутерброд целиком и тут же закусил его шоколадным эклером, которым только что оживленно размахивал. — Взять хотя бы русский балет, — с набитым ртом продолжал он. Тут, вспомнив о хозяйке, он обернулся к ней. Вот что она, к примеру, думает о русском балете?
Этот вопрос, очевидно, был всего лишь прелюдией к пункту более важному, а именно к тому, что сам Клод Уикем думает о русском балете, однако ответ ее оказался столь неожиданным, что оратор начисто сбился с мысли.
— Я его ни разу не видела.
— Что?! — Он уставился на нее, открыв рот. — Но… Как же…
— Я сама танцевала до замужества, — тем же монотонным, невыразительным голосом продолжала она. — А теперь…
— Не вариться же, право, всю жизнь в одном котле! — вставил ее муж.
— Балет! — Она повела плечом. — Я знаю все его секреты. Он мне неинтересен.
— О!..
Клоду Уикему понадобилось некоторое время, чтобы вновь обрести свой апломб, после чего он продолжил прерванные рассуждения.
— Кстати, о человеческих жизнях, — сказал мистер Саттертуэйт, — и об экспериментировании над ними. Все таки этот эксперимент дорого обошелся России!
Клод Уикем круто развернулся в его сторону.
— Я знаю, кого вы сейчас вспомнили! — вскричал он. — Карсавину! Бессмертную, единственную Карсавину! Вы видели, как она танцевала?
— Трижды, — сказал мистер Саттертуэйт. — Два раза в Париже и один в Лондоне… Ее невозможно забыть!
Он произнес это чуть ли не с благоговением.
— Я тоже видел ее на сцене, — сказал Клод Уикем. — Мне было десять лет, и дядя как то взял меня с собой в театр. Она была божественна! Я буду помнить ее до конца дней своих!.. — И он в сердцах зашвырнул в клумбу недоеденную булочку.
— В одном берлинском музее есть ее статуэтка, — сказал мистер Саттертуэйт. — Отличная работа, передает ощущение этой ее необыкновенной хрупкости — будто она может рассыпаться от одного единственного прикосновения. Я видел, как она танцевала в «Лебедином озере», видел ее Коломбину и умирающую нимфу… — Он помолчал, качая головой. — Это была гениальная балерина! Пройдут годы и годы, прежде чем родится другая такая… И ведь она была еще так молода! А погибла нелепо и бессмысленно в первые же дни революции.
— Безумцы! Дураки! Обезьяны!.. — захлебываясь чаем, рычал Клод Уикем.
— Я училась вместе с Карсавиной, — сказала миссис Денмен, — и довольно хорошо ее помню.
— Она была… прекрасна, да? — спросил мистер Саттертуэйт.
— Да, — тихо сказала миссис Денмен. — Она была прекрасна.
Когда Клод Уикем наконец отбыл, Джон Денмен вздохнул с таким облегчением, что его жена рассмеялась.
— Я вас понимаю, — кивнул мистер Саттертуэйт. — Но, несмотря ни на что, этот юноша умеет писать настоящую музыку.
— Да? — сказал Денмен.
— Несомненно. Другое дело, надолго ли его хватит.
— То есть? — не понял Денмен.
— К нему слишком рано пришел успех — юношам это, как правило, вредит. Я не прав? — Он обернулся к мистеру Кину.
— Вы всегда правы, — сказал мистер Кин.
— Пойдемте в мою комнату, — пригласила миссис Денмен. — Там нам будет удобнее.
Она первая направилась к лестнице, остальные последовали за ней.
При виде китайской ширмы у мистера Саттертуэйта перехватило дыхание. Он поднял глаза и обнаружил, что миссис Денмен наблюдает за ним.
— Вы, говорят, всегда правы, — задумчиво кивнув, проговорила она. — Что вы скажете о моей ширме?
В ее вопросе ему вдруг послышался некий потаенный смысл, и, отвечая, он слегка волновался.
— Она… — он запнулся, подыскивая слова, — восхитительна. Более того, она бесподобна.
— Вы правы! — Сзади подошел Денмен. — Мы ее купили вскоре после нашей женитьбы. Она досталась нам за десятую часть настоящей стоимости, и все равно нам пришлось потом год выкарабкиваться из долгов. Помнишь, Анна?
— Да, — сказала миссис Денмен. — Помню.
— Собственно говоря, нам вообще не стоило ее покупать — во всяком случае, тогда. Теперь, конечно, другое дело. На днях на аукционе Кристи распродавали прекрасные китайские вещицы, тоже лаковые. Как раз то, что надо для этой комнаты — можно было бы обставить ее всю в китайском стиле, а старую мебель убрать. Так представьте, Саттертуэйт, моя жена даже слышать об этом не захотела!
— Мне нравится моя комната именно такой, — сказала миссис Денмен и посмотрела на мужа.
Мистеру Саттертуэйту опять почудилось, что эти слова — и этот взгляд — таят в себе некий скрытый смысл, но он опять не смог его разгадать. Оглядевшись, он впервые обратил внимание на то, что в комнате нет ничего личного — ни фотографий, ни цветов, ни безделушек — вообще никаких признаков того, что она принадлежит живому человеку. И если бы не китайская ширма, так явно ни с чем не вязавшаяся, ее можно было бы принять за образец меблировки гостиной в каком нибудь мебельном магазине.
Когда он поднял глаза, хозяйка, чуть наклонясь вперед, смотрела на него с улыбкой.
— Слушайте, — сказала она. На секунду в ней проступило что то не английское, чужестранное. — Говорю это вам, потому что вы поймете. Когда мы покупали эту ширму, мы платили за нее не только деньгами — любовью. Мы любили ее за то, что она была такая восхитительная и бесподобная — и ради этой своей любви отказывались от многого другого, в чем мы тогда очень нуждались — и чего у нас не было… А за те китайские вещицы, о которых говорит Мой муж, мы можем заплатить только деньгами — потому, что больше у нас ничего нет.
Денмен рассмеялся.
— Ну, как знаешь, — сказал он, однако тон его выдавал легкую досаду. — Все равно среди английской мебели она не смотрится. Мебель, конечно, хорошая, добротная и настоящая — как никак, «хепплуайт», а не какая нибудь подделка! — но в общем то ничего особенного.
Она кивнула.
— Особенного ничего. Добротная, настоящая и английская, — тихо произнесла она.
Мистер Саттертуэйт пристально взглянул на нее. Кажется, он начинает улавливать за ее словами упрямо ускользающий смысл. Английская мебель… Яркая красота китайской ширмы… Ах нет, он снова упустил нить.
— На улице мне встретилась мисс Стэнуэлл, — заметил он между прочим. — Она сказала, что собирается петь Пьеретту в вашем сегодняшнем представлении.
— У нее, кстати, отлично получается, — сказал Денмен.
— У нее смешные ноги, — сказала Анна.
— Глупости! — оборвал ее муж. — Все женщины одинаковы, Саттертуэйт, — не выносят, чтобы при них хвалили другую. А Молли девушка красивая — так что, понятно, каждая женщина норовит вонзить в нее жало.
— Я говорила о том, как она танцует, — чуть удивленно сказала Анна Денмен. — Да, она очень хорошенькая, но ужасно смешно перебирает ногами. И не пытайтесь меня переубедить — слава Богу, я кое что в этом понимаю.
Мистер Саттертуэйт тактично вмешался.
— Насколько я понял, к вам приезжают настоящие танцоры?
— Да, ведь в спектакле есть чисто балетные сцены. Князь Оранов должен привезти их на своей машине.
— Сергей Оранов?
Это Анна Денмен удивленно подняла голову.
— Ты знаешь его? — обернулся к ней муж.
— Да, знала… В России.
Джон Денмен, как показалось мистеру Саттертуэйту, забеспокоился.
— А он тебя узнает?
— Да. Он меня узнает.
Она тихо и торжествующе засмеялась. Странно, но теперь в ней не было ничего от безжизненного манекена. Она без смущения смотрела на мужа, затем сказала:
— Значит, танцоров привезет Сергей. Что ж, он всегда увлекался балетом.
— Понятно, — резко сказал Джон Денмен и, повернувшись, вышел ит комнаты.
Мистер Кии последовал за ним. Анна Денмен прошла к телефонному аппарату, сняла трубку и назвала номер. Мистер Саттертуэйт собирался незаметно уйти, но она сделала ему рукой знак остаться.
— Я могу поговорить с леди Рошеймер? Ах, это вы! Это Анна Денмен. Скажите, князь Оранов еще не приехал?.. Что?.. Что?! О Боже! Какой ужас!..
Некоторое время она слушала, потом тихо повесила трубку и обернулась к мистеру Саттертуэйту.
— С ними произошел несчастный случай. Да и неудивительно, раз Сергей был за рулем! Он, видимо, ничуть не изменился за эти годы… Балерина не сильно пострадала, у нее только ушибы, но она слишком взволнована и не сможет сегодня танцевать. А у ее партнера сломана рука. Сам Сергей в порядке — воистину черт бережет своих.
— А как же сегодняшний спектакль?
— Да, вы правы, друг мой!.. Придется это решать. Анна села на стул и задумалась. Лишь через некоторое время она подняла глаза на своего гостя.
— Я плохая хозяйка, мистер Саттертуэйт, — совсем вами не занимаюсь.
— Уверяю вас, в этом нет необходимости! Хотя… Мне хотелось бы вас кое о чем спросить.
— Да?
— Откуда вы знаете мистера Кина?
— Он часто бывает здесь, — медленно проговорила она. — Кажется, у него тут неподалеку какие то владения.
— Да, он мне сегодня говорил…
— Он… — Она замолчала. Глаза хозяйки и гостя встретились. — Думаю, что вы лучше меня знаете, кто он такой, — закончила Анна Денмен.
— Я?
— А разве нет?
Мистер Саттертуэйт опять ощутил беспокойство. Эта женщина определенно вносила разлад в стройную гармонию его души. Она, казалось, ждала от него каких то признаний, к которым он еще не был готов.
— Да, знаете, — повторила она. — Думаю, вы почти все знаете, мистер Саттертуэйт.
Лесть всегда опьяняла мистера Саттертуэйта, однако на сей раз слова хозяйки его почему то не тронули. Он смиренно покачал головой.
— Что может знать человек? — сказал он. — Немного. Почти ничего.
Она молча кивнула в ответ и вскоре, не глядя на него, заговорила задумчиво, словно сама с собой.
— Если я вам что то скажу — вы не будете смеяться? Впрочем, нет, вы не будете… Представьте себе, что вам, для того чтобы заниматься своим.., делом, своим ремеслом, пришлось бы вообразить нечто такое, чего на самом деле не существует, — вообразить некоего человека. Вы понимаете, это всего лишь выдумка, полет фантазии, не более. Но однажды…
— Что — однажды?
Мистер Саттертуэйт почувствовал живейший интерес.
— Однажды ваша фантазия оживает! То, что вы раньше себе лишь представляли, чего на самом деле не может быть, оказывается реальностью… Что это, безумие? Скажите мне, мистер Саттертуэйт, безумие это — или вы тоже верите, что такое возможно?
— Я… — По какой то непонятной причине он не мог выдавить из себя ни звука. Слова как будто прилипли к гортани.
— Впрочем, все это глупости, — сказала Анна Денмен и стремительно вышла из комнаты, оставив мистера Саттертуэйта наедине с его невысказанным ответом.
Когда он спустился к ужину, миссис Денмен беседовала с гостем — высоким темноволосым мужчиной средних лет.
— Князь Оранов — мистер Саттертуэйт.
Они поклонились друг другу. У мистера Саттертуэйта мелькнула мысль, что его появление, кажется, прервало какой то разговор, который уже не возобновится. Однако никакой неловкости из за этого не возникло. Русский гость легко и естественно рассуждал о близких и понятных мистеру Саттертуэйту вещах. У него был прекрасный художественный вкус, а вскоре к тому же выяснилось, что у них с мистером Саттертуэйтом много общих знакомых. Появился Джон Денмен, и разговор перекинулся на более конкретные вопросы. Оранов выразил свое сожаление по поводу несчастного случая.
— И все таки знаете — я не виноват! Я люблю ездить быстро — что верно, то верно, — но я неплохо вожу. Просто так уж вышло. Судьба!.. — Он пожал плечами. — Все под Господом ходим!
— Это в вас говорит русский характер, Сергей Иванович, — заметила миссис Денмен.
— А в вас откликается, Анна Михайловна, — парировал гость.
Мистер Саттертуэйт обвел глазами всех троих. Джон Денмен держится отчужденно. Светлые волосы, бледное лицо — типичный англичанин. Двое других до странности похожи друг на друга — оба худощавые, смуглые, темноволосые… Эта сцена что то ему напоминает, но что? А, вспомнил! «Валькирия» , первый акт. Зигмунд и Зиглинда, такие похожие друг на друга — а рядом, словно чужой, Хундинг. В голове мистера Саттертуэйта зашевелилась догадка: так вот почему мистер Кин сегодня здесь?.. Он твердо верил: где появляется мистер Кин, там неизбежно что то произойдет. Что ж, стало быть, намечается банальный любовный треугольник?..
Мистер Саттертуэйт почувствовал смутное разочарование. Пожалуй, он ожидал большего.
— Как вы договорились, Анна? — спросил Денмен. — Спектакль, вероятно, придется отложить? Я слышал, ты звонила Рошеймерам?
Она покачала головой.
— Нет. Ничего откладывать не будем.
— Но как же — без балета?..
— Ты прав, Джон, Арлекинады без Арлекина с Коломбиной, конечно, не получится, — суховато согласилась Анна Денмен. — Коломбину станцую я.
— Ты? — Он был явно удивлен и, как показалось мистеру Саттертуэйту, даже раздосадован. Она спокойно кивнула.
— Не беспокойся, Джон, я тебя не подведу. Ты забываешь — все таки это была моя профессия.
«Какая сложная штука человеческий голос, — подумал мистер Саттертуэйт. — Одно говорит, другое недоговаривает. Знать бы что!»
— Ладно, — нехотя согласился Джон Денмен. — Это решает половину проблемы. Но как насчет второй половины? Где ты найдешь Арлекина?
— А я его уже нашла. Вот он!
И она указала рукой на дверь, где как раз в этот момент появился мистер Кин. Он улыбнулся ей в ответ.
— Боже правый, Кин! — воскликнул Джон Денмен. — И вы туда же! Ни за что бы не подумал, что вы что нибудь в этом смыслите!..
— Мистер Кин может представить рекомендации знатока, — сказала Анна. — За него поручится мистер Саттертуэйт.
Она улыбнулась мистеру Саттертуэйту, и тому волей неволей пришлось что то отвечать.
— Да да, я ручаюсь за мистера Кина, — растерянно забормотал он.
Денмен переключился на другие вопросы:
— После спектакля будет костюмированный бал. Вот еще морока! Придется ведь и вас во что нибудь нарядить, Саттертуэйт.
Тут уж мистер Саттертуэйт решительно замотал головой.
— Думаю, мой почтенный возраст меня извинит. — Но тотчас у него возникла блестящая мысль, и он накинул на руку салфетку. — Перед вами, господа, немолодой лакей, знававший лучшие времена! — И рассмеялся.
— Что ж, неплохое занятие, — заметил мистер Кин. — Можно многое увидеть.
— А мне придется напялить какое нибудь дурацкое тряпье, — обреченно произнес Денмен. — Слава Богу, сегодня хоть не жарко… Ну, а вы? — Он взглянул на Оранова.
— У меня с собой костюм Арлекина, — сказал князь и на секунду задержал взгляд на лице хозяйки.
Последовала неловкая пауза — или, возможно, она лишь показалась неловкой мистеру Саттертуэйту.
— Этак, пожалуй, мы все втроем можем нарядиться Арлекинами! — рассмеялся Денмен. — У меня тоже есть старый костюм Арлекина. Мне сшила его жена вскоре после свадьбы, тоже для какого то маскарада. — Он оглядел собственную грудную клетку. — Правда, я не очень уверен, что смогу теперь в него влезть.
— Да, — сказала его жена. — Ты уже не сможешь в него влезть. — И снова тон ее говорил гораздо больше, чем слова. Она взглянула на часы.
— Если Молли сейчас не появится, не будем больше ждать.
Но в этот момент дворецкий сообщил, что девушка здесь. Она уже переоделась в свое белое с зеленым платье Пьеретты. «Что ж, оно ей к лицу», — подумал мистер Саттертуэйт.
Молли была полна энтузиазма по поводу своего предстоящего выступления.
— Я так волнуюсь! — объявила она, когда после обеда подали кофе. — А вдруг я забуду слова? Или у меня голос задрожит?
— У вас прелестный голос, — сказала Анна. — Я бы на вашем месте о нем не беспокоилась.
— А я все равно беспокоюсь! Хорошо, хоть о танцах не нужно переживать: в конце концов, в собственных ногах мудрено запутаться, ведь правда?
Вопрос был обращен к Анне, но та лишь посоветовала ей:
— Спойте что нибудь мистеру Саттертуэйту. Вот увидите, он вас успокоит.
Молли прошла к пианино и запела старинную ирландскую балладу. В гостиной зазвенел ее свежий мелодичный голосок.
«Ax, милая Шийла, что смотришь в огонь так уныло, Скажи мне, моя смуглянка, скажи, кого ты там видишь?»
— «Того, кто меня любит, и того, кто меня разлюбит. И за ними тень еще одного — того, кто меня погубит…»
Песня продолжалась. Когда Молли кончила петь, мистер Саттертуэйт ободряюще закивал.
— Миссис Денмен права: у вас прелестный голос, может быть, не хватает техники, зато сколько чувства, непосредственности..
— Верно! — согласился Джон Денмен. — Так что вперед, Молли, и не трусь! И вообще, пора уже нам отправляться к Рошеймерам.
Все разошлись по своим комнатам — переодеться. Решили идти пешком, благо вечер был восхитительный, а до дома Рошеймеров не больше двухсот ярдов Мистер Саттертуэйт ненадолго остался в гостиной вдвоем со своим другом.
— Странная вещь, — начал он, — но ее песня почему то напомнила мне о вас. «И за ними тень еще одного…» В этом есть какая то тайна, а сталкиваясь с тайной, я всякий раз думаю о вас.
— Неужто я такой таинственный? — улыбнулся мистер Кин.
Мистер Саттертуэйт убежденно закивал.
— Даже очень. Представьте, до сегодняшнего дня я и не подозревал, что вы профессиональный танцор!
— Правда? — сказал мистер Кин.
— Вот послушайте! — сказал мистер Саттертуэйт и тихонько напел любовную тему из «Валькирии». — Вот что крутилось у меня в голове, когда я за обедом наблюдал за этой парочкой!
— За какой парочкой?
— Как — за какой? За князем Орановым и миссис Денмен. Вы разве не заметили, как она сегодня преобразилась? В ней… В ней будто ставни внезапно распахнулись, и показался свет…
— Да, — сказал мистер Кин. — Вполне возможно.
— Сюжет давно известный, — заметил мистер Саттертуэйт. — Разве не так? Этих двоих слишком многое объединяет. Они из одного и того же мира, к ним приходят одинаковые мысли, одинаковые сны… Нетрудно догадаться, как все получилось. Десять лет назад Денмен был, вероятно, молод, смел, хорош собою — одним словом, фигура вполне романтическая. К тому же он спас ей жизнь — так что, думаю, все произошло само собой. А что теперь? Теперь он сорокалетний мужчина, респектабельный и вполне добропорядочный, но — как бы это сказать?.. Ничего особенного. Примерно как его хваленая хепплуайтовская мебель, «английская и добротная». Он такой же заурядный англичанин, как эта хорошенькая девушка с ее непоставленным, но звонким голоском… Ах, мистер Кин, можете улыбаться, но вы не станете отрицать, что я прав!
— Я ничего не отрицаю В том, что вы видите, вы всегда правы. И все же…
— Все же что?
Мистер Кин склонился к собеседнику, и его темные печальные глаза встретились с глазами мистера Саттертуэйта.
— Неужели жизнь вас так ничему и не научила? — едва слышно выдохнул он.
Этот разговор оставил мистера Саттертуэйта в таком смущении и в такой задумчивости, что, когда он наконец выбрал для себя подходящий галстук и спустился вниз, выяснилось, что остальные, не дождавшись его, уже ушли. Он прошел через сад и уже ступил было за знакомую калитку, когда прямо перед собой, на залитой лунным светом улочке, увидел мужчину и женщину, слившихся в объятьях.
В первую секунду он подумал…
Но потом он разглядел. Это были Джон Денмен и Молли Стэнуэлл. До его слуха донесся хриплый, страдающий голос Денмена:
— Я не могу жить без тебя… Что нам делать?
Мистер Саттертуэйт развернулся, чтобы тихо уйти, но чья то рука легла ему на плечо. У калитки рядом с ним оказался еще кто то, кто тоже все видел.
Ему довольно было раз взглянуть на ее лицо, чтобы понять, как глубоко он заблуждался во всех своих выводах.
Она крепко вцепилась в его плечо и не разжимала пальцев, пока те двое не ушли и не скрылись за поворотом. Потом он услышал собственный голос как бы со стороны. Он говорил ей что то утешительное, бормотал какие то глупости, просто смехотворные рядом с муками, которые он угадывал за ее молчанием. Она произнесла всего несколько слов.
— Пожалуйста, — сказала она, — не оставляйте меня.
Мистер Саттертуэйт был очень растроган. Стало быть, и он кому то нужен. И он продолжал говорить нелепые, ничего не значащие слова, потому что это все же было лучше, чем ничего не говорить. Они вместе дошли до дома Рошеймеров. Пальцы ее то и дело сжимались на его плече, и он видел, что она рада его обществу. Она убрала руку, только когда они уже совсем пришли.
— А теперь, — сказала она, высоко подняв голову — я буду танцевать. Не бойтесь за меня, друг мой. Я буду танцевать!
И, круто повернувшись, она ушла. Мистера Саттертуэйта перехватила леди Рошеймер, вся в заботах и в бриллиантах, и передала его Клоду Уикему.
— Это провал! Полный провал! Проклятье, каждый раз одно и то же! Все эти деревенские клуши воображают, что умеют танцевать… Со мной даже никто не посоветовался!.. — Он наконец нашел слушателя, который кое что понимает в искусстве, и теперь говорил и говорил не умолкая. Эта необузданная вакханалия жалости к самому себе прервалась лишь с первыми звуками музыки.
Мистер Саттертуэйт отбросил все посторонние мысли и был теперь только настороженным критиком. Уикем, конечно, невыносимый дурак, но он умеет писать музыку легкую, нежную, таинственную, как сказочная паутина, и при этом без тени слащавости.
Декорации были прелестные: леди Рошеймер никогда не скупилась для своих протеже. Сцена выглядела как настоящий кусочек Аркадии, световые эффекты придавали действу требуемый оттенок нереальности.
На сцене, как в незапамятные времена, танцевали два персонажа. Изящный Арлекин в маске взмахивал волшебной палочкой, блестки на его костюме переливались в лунном свете… Белая Коломбина кружилась, как бессмертная, неувядаемая мечта…
Мистер Саттертуэйт выпрямился в кресле. Однажды он все это уже видел. Да, несомненно…
И вот он уже далеко от гостиной леди Рошеймер — в берлинском музее, возле статуэтки бессмертной Коломбины…
Арлекин с Коломбиной продолжали свой танец. Им принадлежал весь мир, и они танцевали в нем.
Лунный свет. Появляется еще одна фигура. Это Пьеро бредет по лесу и поет, обращаясь к луне. Он видел Коломбину и потерял покой. Двое танцующих исчезают, но Коломбина успевает оглянуться. Она услышала живой голос человеческого сердца.
Пьеро бредет прочь, его песня стихает вдали.
Следующую сцену танцуют деревенские девочки: это пьеро и пьеретты. Появляется Молли в роли Пьеретты. Танцевать она не умеет, тут Анна Денмен права, зато голосок ее свеж и звонок. Она поет «Танцуй, Пьеретта, на лугу».
Хорошая мелодия, одобрительно кивнул мистер Саттертуэйт. Уикем не считал для себя зазорным сочинять время от времени и песенки, коль в них бывала нужда. Искусство деревенских девочек по большей части вызывало у почтенного критика лишь содрогание, однако он по достоинству оценил самоотверженные труды леди Рошеймер.
…Они пытаются втянуть Пьеро в свой танец. Он отказывается и бредет дальше — влюбленный, вечно жаждущий соединиться с предметом своей любви. Вечереет. Танцующие Арлекин с Коломбиной то появляются, то снова исчезают, но пьеро и пьеретты не замечают их: эти двое невидимы для толпы. Наконец все расходятся, утомленный Пьеро засыпает на зеленом берегу. Арлекин и Коломбина танцуют над Ним. Внезапно он просыпается и видит Коломбину. Он упрашивает, уговаривает, умоляет ее…
Она замирает в растерянности. Арлекин манит ее за собой — но она его уже не видит. Она слушает Пьеро, его зазвучавшую с новой силой любовную песню… Она падает в его объятья, занавес опускается.
Второй акт, домик Пьеро. Коломбина сидит у очага. Она кажется бледной и усталой. Она прислушивается — к чему? Пьеро поет ей, он пытается вновь обратить к себе ее сердце и мысли. Сумерки сгущаются. Слышен гром… Коломбина оставляет свою прялку. Она в смятении, она уже не слушает Пьеро. В ней звучит ее собственная музыка — музыка Арлекина и Коломбины… Она очнулась!.. Она все вспомнила.
Раскат грома. В двери стоит Арлекин. Пьеро не видит его, но Коломбина с радостным смехом вскакивает со своего места. К ней подбегают дети, но она отталкивает их. С новым раскатом грома стены рушатся и Коломбина, кружась, уносится в ночь вместе с Арлекином…
…Темнота, и в этой темноте слышна мелодия песенки, которую пела когда то Пьеретта. Медленно светлеет. Снова домик Пьеро. Пьеро и Пьеретта, седые и состарившиеся, сидят в креслах перед очагом. Звучит счастливая, но приглушенная музыка. Пьеретта кивает в такт. Через окно падает сноп лунного света, и вместе с ним появляется мотив давно забытой песенки Пьеро. Пьеро тревожно вздрагивает во сне.
…Волшебная тихая музыка. Возле домика появляются Арлекин и Коломбина. Дверь распахивается, и Коломбина, танцуя, попадает в дом. Наклонясь над спящим Пьеро, она целует его в губы.
Снова удар грома… Коломбина уже кружится снаружи. В центре сцены освещенное окно, через которое видно, как танцующие фигуры Арлекина и Коломбины медленно растворяются во тьме. Они все дальше, дальше…
Падает бревно. Пьеретта в гневе вскакивает со своего места, бросается к окну и задергивает занавеску. Этим неожиданным диссонансом все заканчивается.
Мистер Саттертуэйт неподвижно сидел среди выкриков и аплодисментов. Наконец он встал и вышел из зала. На пути ему встретилась взволнованная, разгоряченная Молли Стэмуэлл — она принимала комплименты, — потом Джон Денмен, который пробирался сквозь толпу с по новому горящими глазами. Молли подошла к Джону, но он, едва ли сознавая, что делает, отстранил ее: он искал другую.
— Моя жена… Где моя жена?
— Кажется, она вышла в сад.
Однако отыскал ее в конце концов не он, а мистер Саттертуэйт. Она сидела на каменной скамье под кипарисом. Приблизившись к ней, престарелый джентльмен повел себя по меньшей мере странно. Он встал перед нею на колени и поднес ее руку к губам.
— Ах, — сказала она. — Вам понравилась, как я танцевала?
— Вы танцевали так, как вы танцевали всегда, мадам Карсавина.
Она затаила дыхание.
— Значит, вы догадались?
— На свете есть лишь одна Карсавина — и, однажды увидев, ее уже невозможно забыть… Но почему? Скажите, почему?..
— А что еще я могла сделать?
— То есть?.. Объясните!
— Мне кажется, вы должны понять — вы ведь знаете жизнь. — Она говорила очень просто. Теперь все для нее было просто. — Видите ли, великая балерина может, конечно, иметь друзей, возлюбленных — только не мужа. А Джон… Он ни о чем таком даже слышать не хотел. Он хотел, чтобы я принадлежала ему вся целиком, как никогда не могла бы принадлежать Карсавина.
— Я понимаю вас, — сказал мистер Саттертуэйт. — Я вас понимаю. И вы подчинились?
Она кивнула.
— Вы, должно быть, очень сильно любили, — тихо сказал он.
— Вы так решили, потому что я пошла ради него на такую жертву? — рассмеялась она.
— Не только поэтому. Еще потому, что вы пошли на нее с таким легким сердцем.
— Да… Возможно, вы правы.
— И что же теперь? — спросил мистер Саттертуэйт. Улыбка сошла с ее лица.
— Теперь? — Она немного помолчала, потом, повысив голос, сказала куда то в темноту: — Это вы, Сергей?
Князь Оранов вышел из под деревьев на освещенную луной лужайку. Он взял ее за руку и без смущения улыбнулся мистеру Саттертуэйту.
— Десять лет назад я скорбел по Анне Карсавиной, — просто сказал он. — Для меня она была как… мое второе «я». Сегодня я снова ее нашел — и больше уже с ней не расстанусь.
— Ждите меня через десять минут в конце улицы, — сказала Анна. — Я приду.
Оранов кивнул и снова отступил в темноту. Балерина обернулась к мистеру Саттертуэйту. На губах ее трепетала улыбка.
— Друг мой, вы как будто чем то недовольны?
— Кстати, — не отвечая на вопрос, сказал он, — вы не видели своего мужа? Он искал вас.
Легкая тень пробежала по ее челу, однако голос звучал твердо:
— Что ж… Очень возможно.
— Я видел его глаза. В них… — Он осекся.
Но Анна не дрогнула.
— Ничего удивительного. Волшебная музыка и лунный свет пробудили ушедшие воспоминания… Но это лишь минутная слабость — не более. Скоро пройдет.
— Стало быть, мне не нужно ничего говорить? — Он почувствовал себя старым и утомленным.
— Десять лет я жила с тем, кого любила, — сказала Анна Карсавина. — Теперь я ухожу с тем, кто все эти десять лет любил меня.
Мистер Саттертуэйт ничего не сказал. Ему действительно больше нечего было сказать. К тому же такое решение представлялось ему самым простым… Вот только оно ему почему то совсем не нравилось… На плечо ему снова легла ее рука.
— Вы правы, друг мой… Но третьего не дано. Каждый хочет повстречать идеальную, вечную любовь. Но звучит музыка Арлекина… Ни один возлюбленный не идеален, потому что все смертны. А Арлекин — он невидим, он всего лишь миф, фантазия, разве только…
— Что? — спросил мистер Саттертуэйт. — Разве только что?
— Разве только имя его — Смерть.
Мистер Саттертуэйт вздрогнул. Она отступила в сторону и растворилась в темноте.
Неизвестно, сколько он так просидел, но внезапно до него дошло, что он теряет драгоценные минуты. Он вскочил и засеменил по дорожке. Он не задумывался, куда направиться: его влекло туда помимо воли.
Выбежав на улицу, он проникся странным ощущением нереальности. Волшебный лунный свет, волшебная ночь… И две фигуры, медленно идущие по улице в его сторону.
Оранов в костюме Арлекина — так мистер Саттертуэйт подумал в первое мгновение. Но когда они проходили мимо него, он понял, что ошибся. Этот стройный силуэт, эта легкая раскачивающаяся походка могла принадлежать лишь одному человеку — мистеру Кину.
Легко, словно не касаясь земли, они прошли дальше по улочке. Вскоре мистер Кин оглянулся, и мистер Саттертуэйт, к своему изумлению, увидел не лицо мистера Кина, а чужое, незнакомое… Хотя нет, не совсем незнакомое. Ах да! Таким, вероятно. Могло быть лицо Джона Денмена до того, как он был избалован и обласкан жизнью. Лицо, в котором горит нетерпение и безрассудство и угадываются черты мальчишки — и возлюбленного…
До него долетел ее счастливый звенящий смех. Он глядел им вслед и видел вдали огни маленького домика над обрывом. Он глядел, глядел и, как во сне, не мог отвести взгляда…
От сна его пробудила чья то рука. Кто то, подошедший сзади, схватил его за плечо и развернул к себе лицом. Это оказался Сергей Оранов. Он был бледен и сильно взволнован.
— Где она? Где? Она обещала прийти — но ее нет.
— Мадам только что прошла по этой улице, одна. Это ответила служанка миссис Денмен, стоявшая в тени за калиткой. Она поджидала свою хозяйку с шалью.
— Я стояла тут и видела, как она прошла мимо, — пояснила она.
— Одна? — хрипло спросил мистер Саттертуэйт. — Вы сказали — одна?
Глаза служанки расширились от удивления.
— Ну да! Разве не вы, сэр, только что говорили с ней?
Мистер Саттертуэйт вцепился в руку Оранова.
— Скорее, — прошептал он. — Я… я боюсь. Они вместе поспешили по улочке, князь по дороге торопливо что то говорил:
— Она удивительное существо. Ах, как она сегодня танцевала! И этот ваш друг — кто он?.. Впрочем, все равно, но он замечательный, прекрасный танцор. Раньше, когда она танцевала Коломбину Римского Корсакова, она так и не нашла для себя идеального Арлекина. Ни Моргунов, ни Кваснин — никто ей не подходил. И тогда она знаете что придумала? Она мне как то призналась… Она стала танцевать не с настоящим партнером, а с неким воображаемым Арлекином, которого на самом деле никогда не было. Она говорила, что это сам Арлекин пришел танцевать с ней. Вот эта ее фантазия и делала ее Коломбину такой прекрасной.
Мистер Саттертуэйт кивал. В голове его трепетала одна мысль.
— Скорее, — сказал он. — Мы должны успеть. Обязаны успеть!
Они миновали последний поворот и остановились у глубокой мусорной ямы. В яме они увидели то, чего там прежде не было, — тело женщины. Поза ее была прекрасна. Она лежала с запрокинутой головой, широко раскинув руки. Мертвое лицо в лунном свете сияло победной красотой.
Как из тумана выплыли давешние слова мистера Кина: «на свалке можно увидеть поистине прекрасные вещи»… Теперь то мистер Саттертуэйт их понял.
Оранов бормотал что то бессвязное. По его лицу катились слезы.
— Я любил ее. Я всегда любил ее… — Он почти слово в слово повторял то, о чем сегодня думал мистер Саттертуэйт. — Мы с ней были из одного и того же мира. У нас были одинаковые мысли, одинаковые сны. Я любил бы ее всегда.
— Откуда вы знаете?
Князь глядел на него молча, видимо, смущенный резким тоном собеседника.
— Откуда вы знаете? — повторил мистер Саттертуэйт. — Все влюбленные думают так, и все так говорят! Но лишь один…
Обернувшись, мистер Саттертуэйт едва не наткнулся на мистера Кина. В величайшем волнении он схватил своего друга за руку и оттащил в сторону.
— Так это были вы? — сказал он. — Вы только что шли с ней рядом?
Мистер Кин немного помолчал и тихо ответил:
— Считайте так, если вам угодно.
— Но служанка вас не видела!..
— Да. Служанка меня не видела.
— Но я же видел! Как это могло быть?
— Возможно, благодаря цене, которую вы заплатили, вы можете теперь видеть то, чего не видят другие.
Мистер Саттертуэйт с минуту остолбенело глядел на него, потом вдруг задрожал как осиновый листок.
— Где мы? — прошептал он. — Что это за место?
— Я уже говорил вам сегодня: это моя улица.
— Это улица Влюбленных, — сказал мистер Саттертуэйт. — И по ней проходят люди.
— Да, рано или поздно большинство людей проходит по ней.
— И что же они находят в конце?
Мистер Кин улыбнулся и указал на полуразвалившийся домик на краю ямы.
— Свалку — или дом своей мечты… Кто знает? — вкрадчиво сказал он.
Мистер Саттертуэйт внезапно вскинул голову, ему хотелось кричать, протестовать, он чувствовал себя обманутым.
— Но ведь я… — Голос его дрогнул. — Я так и не прошел по вашей улице…
— Вы жалеете об этом?
Мистер Саттертуэйт затрепетал. Его друг вырос, казалось, до неимоверных размеров. Что то страшное, угрожающее замаячило перед мистером Саттертуэйтом… Удовольствие, скорбь, отчаяние. Его душа, такая маленькая и уютная, в ужасе сжалась.
— Вы жалеете? — повторил свой вопрос мистер Кин. От него повеяло чем то пугающим.
— Нет, — простонал мистер Саттертуэйт, — н нет.
И вдруг, овладев наконец собой, крикнул:
— Но я умею видеть. Может, я и в самом деле только зритель Драмы Жизни — но я вижу то, что невидимо для других. Вы же сами только что это сказали, мистер Кин.
Но мистер Кин исчез.

---

окончен бал, погасли свечи....

наконец, за всеми заботами и переживаниями за любимую подругу (она принимала участие в конкурсе Мисс Интернет Витебск - 2008), я, как и обещала (да-да, Ramazannnova, я помню... ), пишу о своих впечатлениях от Президентского выпускного бала...

теперь это даже проще сделать, так как многое улеглось, осмыслилось. И даже успело вылиться в публикацию в газете... Кстати, вот

черновой вариант

Сказ о том, как выпускница на Президентский бал ездила

Пять студенческих лет пролетели почти незаметно. Еще вчера было вручение диплома, вчера же – выпускной вечер с любимой группой. А на следующий день меня ждала столица. Меня и еще двадцать пять выпускников вузов Витебской области, которым посчастливилось быть приглашенными на Президентский бал во Дворце республики.

Паспорта проверены, приглашения в именных конвертах с изображением Национальной библиотеки розданы. Для кого-то это всего лишь пропуск на бал. Но я представила, как после мой папа вставит приглашение под стекло в рамочку и будет с гордостью показывать всем на работе. И многие, пожалуй, подумали об этом.

По всему автобусу развешаны в чехлах вечерние платья и костюмы, головы некоторых девушек уже украшены замысловатыми прическами. (И когда только успели сделать?). Витебская область должна быть на балу самой красивой. И глядя на ребят в автобусе, я понимала: так оно и будет.

Первое, что нас ожидало в Минске, – экскурсия по Национальной библиотеке, а именно по нижним ярусам «хранилища знаний». Картинные галереи, музей редкой книги – здесь столько всего интересного, что до самих читальных залов и абонемента добраться можно разве что через час. Затем возложение цветов к подножию памятника Франциску Скорине, общие фото на память. В это время к библиотеке подтянулись репортеры с ОНТ, Первого канала, СТВ. И было очень приятно, что ни один из них не смог пройти мимо наших красоток Юли Образцовой и Кати Коваленко, выпускниц педагогического и филологического факультетов ВГУ им. П. М. Машерова соответственно. Для каждого телеканала девушки нашли новые слова, достойно представили себя и свой уже бывший вуз.

Заселившись в гостиницу, девушки, да и ребята тоже, бросились к утюгам, к зеркалам. Время неумолимо приближалось к «часу ноль». Для некоторых приглашенных программа оказалась даже более насыщенной. Двадцать восемь выпускников пригласили в министерство образования, где им вручили специальные грамоты. Министр образования Александр Радьков, выступая перед молодыми специалистами, отметил: "Грамоты вам присуждены за отличные успехи, активное участие в научно-исследовательской работе и общественной жизни, а главное, за желание творить, строить, познавать и исследовать". Аналогичные мероприятия прошли в министерстве культуры, здравоохранения и других.

Наконец, все участники – 270 лучших выпускников и ректора вузов – собрались на Октябрьской площади, возле Дворца республики. Многие, в том числе и я, встретили тут своих одноклассников. Ведь талантливая молодежь, как правило, талантлива уже со школы.

Предъявив приглашения, пройдя через металлоискатель, мы шагнули в торжество. Средневековые костюмы артистов, грустный Пьеро – символ расставания с альма-матер и весёлый художник-шаржист – неунывающая молодость. В фойе дворца устроили также выставку студенческих работ. Долгое и утомительное построение, напряженное ожидание и вот, наконец, в зал вошел Президент. В своей речи он поздравил выпускников с их вступлением в самостоятельную жизнь, пожелал дальнейших успехов и здоровья. И отметив, что «нынешнее поколение выпускников росло уже в суверенном государстве», напутствовал ребят на улучшение благосостояния родной земли. Также Александр Лукашенко вручил листы об объявлении благодарности Президента. Поощрение золотой десятки лишь малая часть государственной политики по повышению уровня образования населения. В 43 государственных и 10 частных вузах республики учится более 400 тысяч студентов.

Традиционная клятва выпускников, гимн студентов всех времен – «Gaudeamus» - в исполнении хора института культуры и конечно же вальс. Под музыку Президентского оркестра в ритме вальса кружились выпускники, министры, сам Александр Лукашенко. А еще – огромные бабочки-махаоны, «салют» из которых стал уже традицией. Пока летают, нужно успеть загадать желание – и оно обязательно исполнится.

В банкетном зале столы уже ломились от разных вкусностей. Но даже пятой доли всего мы не успели распробовать – хотелось танцевать. На импровизированной сцене в окружении выпускников выступали белорусские артисты: Саша Немо, Жанет, «Верасы», Инна Афанасьева, Ирина Дорофеева и другие. Даже во время исполнения песни любой мог подойти и сфотографироваться с артистом. Мы водили хороводы, зажигали под горячие итальянские мотивы и хриплый голос солиста группы «Да Винчи». Жаль, Димы Колдуна не было. Моя подруга так просила привезти ей его автограф... В утешение, когда, устав от танцев, мы расположились в соседнем холле на диванах, выпускник моего родного университета Антон Замбжицкий спел «Царевну» из репертуара Колдуна. И спел так, что сидящие рядом минчане и гродненцы заслушались.

Близился час ночи. И хотя очень хотелось погулять по горящему огнями Минску, уставшие от невероятной высоты шпилек ноги просили о пощаде. Потому вскоре после возвращения в гостиницу гомон, стук дверей и шум душевых кабинок стих. На утро все платья и костюмы были вновь спрятаны в чехлы и автобус нес нас назад в Витебск. Кстати, как и по дороге на бал, нас сопровождала милицейская машина. Приятно было ощущать себя столь ценным «грузом».

И сейчас, рассматривая фотографии, мне не верится, что это было со мной. Все: и поездка, и бал, - кажется невероятным сном. Так же как и вручение диплома, последний ГОС... Эту статью я хочу посвятить всем тем, кто сделал пору студенчества самой замечательной для меня: моим преподавателям, моей группе, моим родителям. На балу у Президента вы были со мной.


из него можно выудить все факты, а теперь
о "+" и "-"

Понравилось: люди, с которыми я ездила, и которых встретила. Катя с ФлФ - просто необыкновенный человек, энерджайзер какой-то. А ведь ее сынишке на следующий день три годика исполнилось! Антон с матфака - поет так, что просто таешь, хочется слушать и слушать... Паренек с медунивера - гинеколог (рано выбрал себе профессию, но не сразу определился: кардиология или гинекология, т.к. мама тянула на свою сторону, а папа - на свою. папа-гинеколог выиграл)) И многие другие. Стол был просто шикарный: правда мы много не попробовали, и не только из-за танцев или соображений сохранения фигуры. Просто ректор через час после начала фуршета попал под воздействие коньяка и начал приставать с беседами о советских временах... Мы предпочли смыться подальше от нашего стола))) Отличные условия ночевки в общаге гостиничного плана, обед в первый день и завтрак во второй. Экскурсия по Алмазу (правда "галопом по европам", но все равно интересно). удивительно, но после бала даже не хотелось спать! мы бы еще что-нить замутили, но вот ноющие ноги уже отказывались слушаться. Зато перед сном я успела провести нескольким людям сеанс гадания на Таро... Так что - программа максимум была выполнена))
Не понравилось: дорога туда и обратно (жутко укачивало), никаких действительно звездных исполнителей на балу не было (хотя не буду отрицать, что у некоторых наших "звезд" все же есть голоса), отсутствие посадочных мест (в зале были только столы и импровизированная сцена - тяжелое испытание! Проще было танцевать, чтобы забыть о боли в ногах. Когда мы решили зайти в дамскую комнату, спуск на три этажа по лестнице Дворца Республики был адской пыткой. А туалет оказался раем земным: там были огромные зеркала, холодный кафельный пол, а главное - ПУФИКИ!!! мы уже думали никуда не возвращаться, как вдруг дверь туалета приокрылась и внутрь заглянул охранник. "Девушки, вы еще долго?" - о_О!.. "Побудьте еще минуты 3-4, никуда не выходите". Собсно, не то чтобы нам хотелось вообще выходить, но как-то оказаться запертыми в туалете... Как потом выяснилось, в это время АГЛ удалялся с мероприятия и проходил где-то по прилегающим холлам. Неужели несколько красивых девушек могли бы его напугать или еще чего смутить, если бы вышли в этот момент из туалета?.. %) Н-да-а...) да и вообще - все эти чрезвычайные меры предосторожности (в банкетном зале можно было фоткаться, но вот дела - обязательно потом подходил дяденька в костюме и с витым проводком за ухом и просил показать сделанные на цифровик снимки, все фотки, на которых даже случайно на заднем фоне оказывался АГЛ, удалялись...)

и общее впечатление у меня осталось двоякое.
Все это торжество, пусть и придуманное некогда как праздник, как веселье, сейчас превратилось
в некую формальность, которая диктует свои правила всем участникам. Министры, сам АГЛ должны присутствовать на балу, хотя многим не особенно хочется - так ведь сами заварили кашу, теперь вынуждены держать марку. Да и выпускники не могут полностью расслабиться - куда уж тут!
пока было построение, мы так замучились ждать и без конца делать 2 шага назад, то шаг влево, то шаг вперед, опять назад - и так больше получаса. И это на огромных шпильках после 4 часов утомительной езды в автобусе, хождению по библиотеке и т.д. (а у меня еще накануне свой выпускной был, с группой, легла в 3 ночи, встала в 5 и поехала в Минск...)
но я ни о чем не жалею! На самом деле, было много позитива и мои спутники помогали воспринимать все тяготы с неизменым оптимизмом

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

‡† here I am – Α&Ω †‡

the end is the begining

---

флешмоб

Каждому желающему даётся ассоциация на:
1 - его аватар (текущий);
2 - его ник;
3 - его самого.
А он ищет на них картинки и выставляет в своём дневнике.
от Ramazannnova

прыгажосць

ігрушкі^_^

прыгожае пісьменства

---

"...фатаграфія 10х12..."

Сёння забрала выпускны альбом...
першы позірк - ППЦ!
ну няўжо я настолькі непрыгожая, каб мяне так у фотаЖопе размалёўваць?!?!
потым ліст з партрэтамі выкладчыкаў, падпісаны словамі "Нашыя настаўнікі"... нда-а-а....
ну і шмат іншых хібаў.
паступова пачала сябе супакойваць: зрэшты, за тыя грошы, што мы заплацілі (40 тысяч) не трэба было на многае разлічваць...
а потым, неяк гартала-гартала... разглядала сваіх дзяўчат, сябе, усялякія ўспаміны наплывалі....

Урэшце рэшт я вырашыла, што мне альбом падабаецца. Не ідэал канешне, але ж памяць.
А гэта галоўнае!